Когда «говно» заменяют на «стул» — это обычно из деликатности. А когда «закрытие больниц» называют «оптимизацией», то это политическая манипуляция.

Если вам мало давать воды, то вы, очевидно, пересмотрите свои расходы воды и станете меньше поливать цветы, экономнее мыться, но пить воды меньше не станете. Пока совсем уж не припрёт нужда. Так и со здравоохранением. Его руководители всех уровней вынуждены работать в условиях необходимости проведения бессмысленной диспансеризации и строительства перинатальных центров, кормления авторитетных госконцернов-монополистов из средств здравоохранения.

А денег больше не становится. Только меньше. Вот им и приходится изобретать, как в Москве, бригадные подряды по обслуживанию вызовов на дом и прочие глупости. И, конечно, закрывать больницы. Но по секрету. По секретному плану, который разрабатывают нанятые иностранные компании. И называть это оптимизацией. И рассказывать, какую большую пользу получат москвичи от частно-государственного партнерства по освоению закрытой больницы.

«Медвестник» попытался разобраться в трюках-кунштюках оптимизации. См. копию ниже — а то опять издание принудят к снятию материала

Василий Власов

«Черная метка» оптимизации

История с онкологической пациенткой из Апатитов, дозвонившейся на «прямую линию» Президенту РФ Владимиру Путину, стала поводом заявить о проблемах в здравоохранении на всю страну. Но будут ли сделаны из нее какие-то выводы, пока непонятно. Жалобы на отечественную медицину поступают регулярно из всех уголков страны. В той же Мурманской области незадолго до последнего ЧП власти уже получали «черную метку» от общественности.

Без лака и никелировки

В первые выходные июня в поселке Никель Мурманской области прошел митинг с требованием доступности медицинской помощи, увольнения главврача ЦРБ и отставки министра здравоохранения региона. Выступавшие заявили о пагубных результатах оптимизации сети медучреждений. В петиции, направленной в областные структуры, участники митинга сообщили о росте смертности, сокращении числа койко-мест в стационаре, направлении рожениц в Мурманск, за 180 км, о хроническом отсутствии в больнице стоматолога и хирурга и переносе поликлиники на сопку, куда трудно добраться по гололеду. Негосударственной альтернативы больнице и поликлинике при ней в приграничном поселке нет, проезд на маршрутке в Мурманск обходится в 600 рублей, но сокращения продолжаются. Протестующие потребовали «сохранить отделение реанимации, детское отделение, родильный дом, гинекологию, хирургию» и кадровый состав учреждения.

Накануне митинга главный врач поспешил успокоить общественность, заявив, что «вопросы закрытия акушерско-гинекологического отделения, отделения анестезиологии и реанимации, детского отделения в п. Никель не рассматриваются никаким образом». А через областной телеканал объяснил, что подразделения больницы перемещаются из аварийных зданий в только что отремонтированные. Он также сообщил, что укомплектованность врачами в учреждении составляет всего 52%, а в среднем по региону – около 60%: привлечь медиков на Север почти не удается.

Пациенты жалуются, что на прием ко многим специалистам не попасть. Мурманский областной центр специализированных видов медицинской помощи провел анкетирование жителей района. Половина из них сообщили, что им приходится преодолевать сложности, чтобы попасть на прием к врачу в поликлинике. Запись ведется всего один день в неделю; не хватает специалистов (в том числе лор-врача, окулиста, терапевта, акушера-гинеколога, эндокринолога, травматолога, хирурга-стоматолога, детского стоматолога). По словам пациентов, в отпускной период прием ведет один терапевт из трех. Не работает кабинет флюорографии, нет маммографии и рентгена.

«Пещерное здравоохранение»

Оценивать результаты оптимизации в Никеле и в целом по стране можно по-разному. Но и недовольные пациенты в далеком поселке, и московские специалисты по управлению здравоохранением сходятся во мнении: оптимизация превратилась в урезание штатов и коек, а должна была привести к запуску эффективных механизмов.

Каковы реальные результаты оптимизации и бесконечного реформирования медицины? Некоторые цифры на Петербургском медицинском форуме привел член общественного совета Министерства здравоохранения Сергей Лазарев.

Количество коек с середины 90-х годов сокращено на 60%, число больничных организаций снизилось на 53%. Вероятно, не все они были необходимыми, и наибольшее сокращение произошло не в последнее время, а в 1990–2000-х годах. Нужда в новых больницах и возможности для их появления появились лишь недавно.

Число больничных организаций в РФ

Но в первую очередь сокращались районные и участковые больницы. Количество районных к 2011 году снизилось на 40%. Затем наметился рост, но за счет сокращения центральных районных больниц. Появились 209 новых районных больниц, но закрыто 218 ЦРБ. А это означает укороченное штатное расписание и уменьшение объемов специализированной помощи. «В районной больнице города Мценска вы не найдете лор-врача или офтальмолога. Там такую помощь оказывает частная медицина, – говорит эксперт. – А участковые больницы – это та самая первичная медпомощь, которая пострадала на всю катушку, в основном на селе. У нас осталось только 2% участковых больниц: всего 97 из 4409, и последние в ближайшее время будут закрыты. Почти на 25% сокращено количество ФАПов. Это означает, что их было ликвидировано 10 тысяч, хотя это и есть первичное звено в сельской местности. А чтобы открыть 500 новых, потребовалась правительственная программа».

Сергей Лазарев рассказал о своих наблюдениях: «Знаете, что такое домовые хозяйства? Это когда в поселке, где нет медицинской помощи, находят человека, который что-то слышал о медицине; ему дают аптечку и телефон, на который кладут 100 рублей за счет районной больницы. В 2014 году таких домовых хозяйств было уже 8 с лишним тысяч. Создавая это пещерное здравоохранение, Минздрав нарушает 323-й закон: не домовые хозяйства призваны оказывать первую помощь. Это означает нецелевое расходование денег. 10 тысяч ФАПов закрыли – 8 тысяч домовых хозяйств открыли. Так что система развивается в сторону высокотехнологичной помощи в крупных городах, но свертывания первичной на селе».

В большинстве деревень медицинской помощи нет вообще. Регионы, получив здравоохранение от муниципалов, немедленно приступили к объединению учреждений и сократили дублирующие отделения укрупненных больниц. Теперь пациенты вынуждены ездить на прием в соседний район. Но очень похожие процессы идут и в крупных городах. «Как в Москве происходило это объединение? Съездил человек в Южную Корею, и у нас резко стали объединять все государственные больницы, поликлиники и диспансеры, – иронизирует эксперт. – Вот их объединили; сидит главный врач, который теперь один на весь район, и говорит: так, эта поликлиника мне не нужна, эта не нужна, эту еще надо ремонтировать».

Апатитско-Кировская центральная городская больница, главврач которой в понедельник, 20 июня, подал в отставку, — тоже из когорты оптимизированных. И несколько лет назад, когда принималось решение о том, что она одна будет обслуживать два района, высказывалось много опасений и было много шума в прессе, правда, региональной, которую в Москве предпочитают не слышать.

Другой разговор

Но Мурманская область не могла стать исключением из общей тенденции, те же проблемы наблюдаются и в соседней Карелии. Разница лишь в том, что карельские общественники, от небольших объединений до профсоюза работников здравоохранения и региональной организации Общероссийского народного фронта, постоянно обсуждают эти проблемы публично. Именно профсоюз связал гибель детей на Сям-озере с оптимизацией в Суоярвской ЦРБ, где была упразднена должность диспетчера экстренных вызовов. А ОНФ заявлял о росте больничной летальности и тоже связывал это с оптимизацией: сроки ожидания приема и процедур увеличились, пациентам не доехать до участкового врача, они попадают в стационар с запущенными заболеваниями.

Дискуссий в Карелии было много, но до недавнего времени казалось, что пар уходит в свисток. Только после прихода новых губернатора и руководителя регионального Минздрава республиканская власть признала наличие проблем, о которых здесь давно говорили. Общественники и депутаты впервые сказали, что получили от администрации ответы на свои вопросы. Правда, исполнительной власти едва ли удастся быстро сменить вектор движения: колея глубока.

Мурманский Минздрав до последнего уклонялся от публичного диалога и не раз заявлял, что в публикациях региональных СМИ о проблемах в здравоохранении искажаются факты. Главврач Печенгской ЦРБ накануне митинга в Никеле заявлял: вся информация о предстоящем закрытии отделений больницы недостоверна и направлена на вызов социального напряжения в районе. Впрочем, накануне звонка из Апатитов в Мурманске прошла встреча жителей города с министром здравоохранения региона и вице-губернатором по социальным вопросам в связи с проблемами, вызванными реорганизацией поликлинической сети в областном центре.

Удастся ли региональным властям, вынужденным реализовывать планы федерального Минздрава, снять напряжение в обществе – вопрос открытый. Тем более что на этом пути нас ждет множество новых оптимизаций. Их неполный список приведен в одном из документов: «оптимизация и рациональное использование ресурсов», «оптимизация потока пациентов», «оптимизация организации лекарственного обеспечения граждан» и даже «оптимизация системы использования волонтерства».»